ЧАСТЬ 4: Погребения мирян
В стенах Успенской обители желали обрести упокоение также многие миряне.
В первую очередь это были священнослужители монастыря (около 45-ти человек) и члены их семей. Известны некоторые священнические династии, представители которых стояли у Престола в монастыре с XVII века, например, Александровские и Удальцовы. Все многочисленные потомки этих родов, даже перешедшие к ХХ веку в светское звание и получившие дворянство, завещали похоронить себя на монастырском кладбище.
Даже если почивший умирал далеко от монастыря, получив особое разрешение духовного и светского начальства, его перевозили в Александров для предания земле в монастырских стенах. Так, например, в 1800 году перевезли из Московского Богоявленского монастыря тело отца митрополита Серапиона Александровского священника Сергия Логиновича.
Существовали на монастырском кладбище также семейные усыпальницы александровских купцов, таких фамилий как Быковы, Жемчужкины, Зорины, Ивановские, Уголковы, Красавины. Отдельная часовня была над усыпальницей рода Григория Дмитриевича Зубова, причем по завещанию ежегодно выделялись монастырю деньги на деревянное масло для неугасимой лампады в ней. Это были люди, при жизни своей много благотворившие обители, завещавшие внести солидный вклад за свое погребение в ней, и озаботившиеся о пожизненной монастырской молитве о себе, выделив особые суммы на поминовение на проскомидии, неугасимой псалтири, на служение панихид, а также — священнослужителям, на монашескую трапезу и монастырскую богадельню, на церковные нужды.
Были погребены в монастыре также семьи александровских дворян, как например братьев Стромиловых – Михаила Семеновича, земского начальника, и Сергея Семеновича – предводителя дворянства; врача при железнодорожной станции Александров Стефана Федоровича Якобсона; земского начальника Константина Николаевича Товарова, уездного исправника Александра Николаевича Красюка и его сына — земского врача Павла Александровича…
Нашли упокоение в обители и некоторые учительницы женской городской гимназии, а в конце 1920 года и заведующая ею – дворянка Любовь Сергеевна Сергеева-Поль.
Последним в 1923 году был похоронен земский провизор Константин Александрович Грудзинский, зять монастырского диакона Ивана Богданова.
В постоянно пополняемом списке погребенных на кладбище монастыря (сейчас в нем более двухсот имен) также многочисленные фамилии александровских мещан и крестьян, в основном — жителей близлежащих деревень Александровского уезда. Большей частью это люди, которых и при жизни что-то связывало с монастырем – родственники монахинь, монастырские служители и наемные работники…
Некоторые из них, прихожане городской Преображенской церкви, последнее напутствие и погребение получали от клира своего прихода.
Официальное разрешение на погребение в ограде монастыря мирян было дано в апреле 1852 году на прошение игумении Елисаветы (Лавровой) «по примеру других обителей тела умерших посторонних лиц для пользы обители, особенно по прозьбе и желанию родственников, или завещанию самих умерших, погребать на общем монастырском кладбище по вкладам, а тела умерших Священноцерковнослужителей, яко послуживших обители и их семейных погребать на том же кладбище безмездно»[1].
Управляющий Владимирской епархией епископ Иустин дозволил в внутри монастыря, за Успенской церковью «допускать к погребению и посторонних умерших, но тех только, которые приобрели уважение и некогда оказали свое усердие в жизни обители с тем впрочем, если того пожелают оставшиеся после их родственники и сделают вклад для обители…» При этом «о каждом погребении посторонних лиц и сделанном вкладе доносить Консистории, записывая вклад в книгу неокладных доходов»[2].