ЧАСТЬ 5: Судьба кладбища
Декретом СНК от 7 декабря 1918 года «О кладбищах и похоронах» Православная Церковь была отстранена от похоронного дела. Монастырские священнослужители продолжали вести записи о умерших в метрических книгах, но с этого времени для погребения в монастыре монахинь и мирян они получали справку в ЗАГСе.
А в 1920-х годах появились советские «Санитарные нормы и правила устройства и содержания кладбищ». Согласно этим нормам, кладбища не могли находиться рядом с общественными зданиями, каковыми являлись храмы. Следуя этим нормам и инструкциям, было уничтожено большинство монастырских и приходских кладбищ.
После закрытия монастыря в музее были сделаны копии с резьбы на старых плитах кладбища, а также опись 300 могильных памятников монастырского кладбища. Найти их до настоящего времени нам не удалось, вероятно, они были уничтожены вместе с разрушением самого кладбища.
В начале 30-х годов надгробные памятники были использованы под фундаменты при строительстве городских домов. Часть из них директор музея Погодин раздал своим знакомым, и одно из этих надгробий после разборки деревянного дома, было передано хозяином его в фонды музея-заповедника «Александровская слобода». Это памятник казначеи монахини Алевтины Назаровой.
Были уничтожены и находившиеся в отдельной ограде за алтарем Троицкого собора крест и памятник XIXвека.
Документально неизвестно, кому принадлежит это захоронение, но есть предположение – что игумении Елисавете (Лавровой), много лет и сил положившей для благоукрашения обители.
При производившихся в 2003 году за Успенском храмом археологических раскопках под руководством М.В. Фролова были вскрыты 7 могил начала ХХ века, одна из них – монастырского диакона.