В первые полтора века существования нашей обители в ней, кроме священников и духовника, имелся на особой должности «строителя» монах, выполнявший для монастыря хозяйственные обязанности стряпчего.

Обусловлено это было тем, что в Успенском девичьем монастыре его первыми духовниками было заведено «неисходное пребывание»: монахини не могли выходить из его стен в мир, и строители были необходимы для «отправления всяких монастырских нужд».

Выбирали строителя игумения с монахинями по совету духовника, а определяли их на должность особым Императорским указом из Синода. Близость Богородице-Рождественской Лукиановой пустыни и то обстоятельство, что духовники Успенского монастыря основатель его преподобный Лукиан и преподобный Корнилий были из этой пустыни, определяли выбор строителей в основном из этой обители.

Во время жизни духовника старца Корнилия строителем был монах Феофан. Известно, что человек он был грамотный и хорошо ориентировавшийся в московских верхах. Как и все духовники, часто ездил по нуждам обители в Москву, временами в Переславль: подавал прошения, получал жалование и пожертвования. При учреждении в Успенской обители старцем Корнилием общежительного жития старец Феофан принимал от каждой из монахинь вещи и деньги, записывая их в общую казну.

Возвращаясь из поездок, отец Феофан нередко привозил в обитель новых насельниц.

В монастырской летописи записано об этом так: «Старец же Феофан нача непрестанно пищу возити, и у благочестивых людей просити, и даяху ему: ов мало, ов же много, и всякие сосуды потребны во общее жительство: в путном же шествии всякую нужду терпяше: в лете зной, в зиме же мраз, но все Бога ради подъемля, и много собираше, различныя овцы овы от ограды, овы же и с пути, иныя же из самых уст адовых исхищая, яко пастырь добрый, всячески тщася, како б исхитити от лютаго волка, егда же получит, везет ю с радостию, и не чует никакой болезни: аще снегом завеваем и дождем обливаем, ноги о камение пребивая, и многаго ради хождения, пот его, яко кровь, капляше, но сия вся забыв, борзо с радостию течаше, и овцу влечаше ко отцу своему».

Летопись повествует также о том, как отец Феофан с честью принимал и монастырских благодетелей, и нищих: «егда вхождаше в монастырь и обретши у врат нищаго, тогда с радостию введе его в монастырь и повелевает накормить и напоить, аще и во время трапезы, егда сестры вкушают, тогда глаголет игумении: «Даждь место Христу, ты же сяди на нижнем месте»; тогда игумения востает скоро и посаждает нищаго на своем месте, и по трапезе с честию его отпущает».

Монаху-строителю указами предписывалось «житие иметь благочинное, чистое, трезвенное и безпорочное, как честному монаху должно есть» и опасаться «неприличных его званию поступков» под угрозой «лишения монашества и гражданского наказания».

Жили монахи-строители, как и духовники, в отдельном доме за стенами монастыря «в осыпи», а для отопления келии и других хозяйственных нужд у строителя был свой келейник.

В 1696 году царской грамотой повелевалось монастырскому строителю следить за покосом травы для нужд монастыря на земле царского сада, а также беречь в «государском саду яблони и иные деревья и смородину», плоды и ягоды собирать и отсылать к царскому двору, а также и «показывать рачение» в заведении новых деревьев.

Отсутствие строителя создавало множество проблем для монастыря. В жалобе 1737 года к Цесаревне Елисавете Петровне монахини писали, что у них «Строителя три года нет, а оный умер, и неволею за правду, и сыскали монаха, который бы мог управлять нужды монастырския, но Преосвященнейший[1] долго удержал, и мы сокровенным соглашением написать дерзнули к Госпоже Анне Ивановне Головиной, чтобы пособие явила».

С 70-х годов XVIII века строители в монастырских документах не упоминаются, вероятно, с переходом монастыря в ведение Суздальской и Владимирской епархии эта должность была упразднена.

Список монастырских строителей

(по синодику монастыря с уточнениями из документов)

До 1680 года — монах Феофан † 30 дек. 1680 г. В августе 1680 года оформлял грамоту на владение монастырем землей под Московское подворье.

монах Зосима (упом. 1689 г.)

монах Игнатий (упом. 1689-91, был до этого казначеем в Лукиановой пустыни)

монах Исихий (келейник преп. Корнилия)

монах Иринарх

монах Антоний

монах Антоний

монах Геронтий (уп. 1699 — 1707, в Лукиановой пустыни до 1691 г. был казначеем)

монах Иннокентий

монах Павел

монах Иона

1709 – 1735 — монах Иона (Маслов) (из Лукиановой пустыни, назначен в январе 1709 г. по прошению игумении с сестрами устным распоряжением царевен Марией и Феодосией Алексеевнами. В 1723 году по прошению игумении Евсевии был дан императорский указ от Синода за подписью архиепископа Сарсокго и ПОдонского Леонида, подтверждающий его назначение: «в Александровой слободе во обители вашей жить ради неисходного вашего из монастыря жития, потому что де у вас за ним пороку никакова нет, и пробыть вам без нево невозможно». Скончался 23 августа 1735 г. Неграмотный. Имел большое влияние на жизнь монастыря, в 1724 году под его давлением была выбрана неугодная сестрам игумения. Его ходатайством в монастырь были пожертвованы рукописи скончавшегося Алексея Тимофеевича Лихачева.

1737-1747 — монах Трифилий (Сачков), в миру Терентий ок. 1696 г.р., сын крестьянина села Мошнина под Александровой слободой Ерофея Елизарьева. Неграмотный. 20-ти лет от роду пострижен был в монашество с именем Трифиллий в Николаевской Сольбинской пустыни игуменом Тихоном в 1714 году (по ведомости 1767 г., по другим данным — в 1716 г.). Нес послушание на хлебне. Переведен в Лукианову пустынь. Был определен строителем в Успенский девичь монастырь в 1737 году по прошению игумении с сестрами, уверявших, что он «человек доброй и искусной» и способен исполнять стряпческое дело. Исполнял эту должность до 1747 года, когда отказался «за глухотою и дряхлостию» и был отправлен «на обещание» (место пострижения) – в Сольбинскую пустынь. В 1741-43 годах он принимал деятельное участие в проводившихся в монастыре на выданную из коллегии экономии сумму больших ремонтных работах. По особой ревности к делу обвинял приставленного из Москвы к строительству в неразумных тратах. В 1755 году поднимался вопрос о его возвращении на должность строителя, но присутствующий в Духовном правлении игумен Лукиановой пустыни Боголеп усмотрел в этом происки «монастырских бобылей», знающих немощи отца Трифилия — старость, глухоту и неравнодушие к выпивке, и желающих с их помощью воспользоваться монастырской казной. Монах Трифилий был оставлен в Сольбинской пустыни. В 1767 году монаху Трифилию было 90 лет, и он исполнял послушание в Сольбинской пустыни «у присмотру на мельнице». Вероятно, в память о монахе Трифилии одну из послушниц постригли в монашество с именем Трифилия.

1748-1762 — иеромонах Гавриил. Грамотный. В 1755 году был определен в ставропигиальный Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь строителем в больницу, но так как не нашлось ему должной замены, оставлен строителем в Успенской девичьей обители. Известно, что в 1762 г. он продал в Москве для обители монастырского жеребца за 21 рубль.

Источники:

АМ–1793/266

ГАВО ф. 584, оп. 1, д. 7  л. 4,7

ГИМ ОПИ ф. 195 ед.хр. 586 лл. 47-48.

ГИМ ОПИ ф.17 оп.2 ед.хр. 6-a. лл.17-18

РГАДА  ф. 396 оп.3 д. 894 л. 76; ф. 235 оп. 1 д. 873.

ГАЯО Ф.1200,оп.2, д.214 Лл. 169-170

и другие.

[1] Епископ