Сегодня, 7 февраля, мы поминаем преставившуюся ко Господу в 1988 году схимонахиню Мстиславу — алтарницу Троицкого собора, с юности посвятившую свою жизнь Богу и оставшуюся верной иноческому пути до конца несмотря на гонения.

В августе 1946 года в городе Александрове Владимирской области был вновь открыт Троицкий собор Успенского женского монастыря. Находившийся за 100-километровой зоной от Москвы Александров был доступен для жительства освободившимся из заключения, а возобновившееся богослужение и близость Троице-Сергиевой Лавры сделали его привлекательным для переживших репрессии верующих. В эти годы алтарницами и певчими Троицкого храма стали монахини и закрытой Успенской Александровской обители, и других подмосковных монастырей. Одной из них была монахиня Магдалина (Брянцева).

Мария Брянцева родилась 17 июля 1895 г. в семье крестьян села Северова Подольского уезда Московской губернии. Хозяйство её отца Григория Брянцева было небольшое — дом с надворными постройками, два сарая, амбар, лошадь и корова. Образование девочка получила, окончив 3 класса сельской школы. Желая предать свою жизнь Богу, 20-тилетняя Мария в 1915 году стала послушницей Борисоглебского женского монастыря в селе Аносино Звенигородского уезда.

Обитель славилась строгостью монашеской жизни, образцовым устроением как духовной, так и хозяйственной жизни, в ней было более 180 сестёр. День послушницы Марии начинался с половины четвертого утра молитвой в храме, затем она исполняла нелегкие общие послушания, после которых следовало вечернее богослужение. Игуменией Алипией (Таишевой), управлявшей монастырем с 1919 года, вместе с другими послушницами Мария Брянцева была одета в рясофор, получив первоначальную иноческую одежду: рясу, апостольник и камилавку. В своих покоях, перед праздничной всенощной, Матушка Игумения своей рукой коротко остригла сестрам волосы в знак отсечения своей воли, избавления от тщеславия и лишней заботы по уходу за волосами.

Гонения богоборческой власти, грабившей и облагавшей монастырь непосильными налогами, делали жизнь его насельниц очень тяжелой. Сохранив обитель, оформив ее трудовой артелью, они вынуждены были обрабатывать 40 десятин земли, разводить свиней и пуховых кроликов, стегать одеяла, вязать чулки и пуховые вещи на продажу, при этом не оставляя молитвенного подвига и даже усилив его. На праздник Троицы в 1928 году Аносина пустынь была закрыта. Священников, игумению и 4 сестер арестовали, остальным приказав разойтись в трехдневный срок.

Но и вне монастырских стен инокини старались держаться вместе, не порывая духовной связи друг с другом. Мария Брянцева поселилась в с. Лемешево Подольского уезда вместе с монахинями Крестовоздвиженского монастыря из соседнего села Лукино, а в 1930 году к ней присоединилась аносинская инокиня Татьяна Фомичева. Обе они пели на клиросе Ильинской церкви с. Лемешева и старались придерживаться в своей жизни монастырского устава.

В мае 1931 г. ОГПУ сфабриковало уголовное дело против монашеской общины. Свидетелями выступили директор и сотрудники организованного в закрытом монастыре дома отдыха. Их показания о том, что «пребывание до сего дня двенадцати монашек и их антисоветская деятельность дает основание полагать, что отсталое население окружающих деревень находилось под их влиянием», что они «связаны с кулацким элементом, агитируют среди крестьянства, имеют общение с отдыхающими, всячески стараясь воздействовать на них, показывая себя обманутыми советской властью». В общине инокинь они чувствовали враждебные себе «гнездо и рассадник», «со своими зловещими старухами, проклинающими нашу (советскую) установку» и имеющими большое влияние на молодых девушек-крестьянок.

15 мая 1931 г. инокиня Мария Брянцева в числе 17 монахинь и послушниц была арестована и заключена в Бутырскую тюрьму г. Москвы. На допросе она говорила: «К советской власти я отношусь с презрением. Советская власть нас задушила. На Церковь коммунисты устроили гонения, закрывая храмы и требуя уплаты больших налогов. Виновной в антисоветской агитации я себя не признаю». Основой обвинения против неё стали показания свидетеля о том, что он слышал слова Марии Брянцевой крестьянам: «Зачем вам нужны колхозы и зачем идти в них, когда там делают насилие над крестьянами. Сейчас вы, крестьяне, загнаны в такой хлев, в котором никакие законы не писаны», а те закричали в ответ: «Правильно говорят матушки, они всё же больше нашего знают».

29 мая 1931 г. Брянцева Мария Григорьевна тройкой при ПП ОГПУ по МО по ст. 58-10 УК РСФСР за антисоветскую деятельность была приговорена к 5 годам ИТЛ. Такой же приговор был вынесен и Татьяне Алексеевне Фомичевой. Наказание обе аносинские инокини отбывали в Сиблаге до 1934 года, когда были досрочно освобождены.

Вернувшимся из ссылки было запрещено жить ближе чем за 100 км от Москвы, и сестры поселились в Волоколамском районе Московской области. Инокиня Мария стала жить в дер. Высоково, инокиня Татьяна недалеко от неё — в деревне Шелудьково. Обе они помогали только что переведенному из Москвы священнику Троицкой церкви с. Язвище Волоколамского р-на протоиерею Владимиру Фаддеевичу Медведюку. Мария была алтарницей, Татьяна – псаломщицей, а также они помогали семье батюшки по хозяйству. Дочь священника Ольга вспоминала, что среди прихожан «монашки» как-то выделялись особым благочестием.

Летом 1937 года начались массовые аресты. 11 ноября в районное отделение НКВД Волоколамска поступил донос на священника В. Медведюка и его сына Николая. Вечером 24 ноября 1937 г., когда Мария и Татьяна помогали матушке священника в рубке капусты, а батюшка читал молитвенное правило к Литургии, в доме протоиерея Владимира в с. Язвище с ордером на арест появились председатель сельсовета и сотрудник НКВД. Арестованных батюшку и двух инокинь отправили в тюрьму г. Волоколамска. Их обвиняли «в гнусной контрреволюционной клевете против проводимых мероприятий партии и советской власти на селе, срыве подготовительной работы к выборам в Верховный Совет» и религиозной пропаганде.

26 ноября на допрос были вызваны председатель сельсовета, секретарь сельсовета и «дежурные» свидетели, которые подписали показания, написанные следователем. В тот же день допросили обвиняемых. Виновными в антисоветской агитации они себя не признали и не согласились никого оговаривать. Следствие было завершено 28 ноября, а на следующий день тройка НКВД приговорила по ст. 58-10 УК РСФСР В.Ф. Медведюка к расстрелу, а М.Г. Брянцеву и Т.А. Фомичеву — к 10-ти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Этапом в зарешёченном вагоне они были отправлены в Казахстан. Инокиня Татьяна Фомичева скончалась в лагере. Вместе с расстрелянным прот. Владимиром Медведюком в августе 2000 г. она была причислена к лику Новомучеников и Исповедников Российских для общецерковного почитания.

А инокиня Мария Брянцева, пережив все тяготы концлагеря и ссылки, в начале 50-х годов вернулась из Казахстана. К 1955 году Мария Григорьевна Брянцева поселилась в городе Александрове, в доме № 137 на ул. Первомайской[1] вместе с инокиней Хотьковского монастыря Марией (Чуваевой). Тесно общаясь с жившими в Александрове монахинями, она никогда не порывала общения сестрами своей родной обители, встречалась с жившей в Москве казначеей Аносиной пустыни монахиней Антонией (Якимовой), со схимонахиней Анной (Тепляковой).

С 1955 г. до начала 80-х годов по благословению правящего Архиерея М.Г. Брянцева несла служение алтарницы в Троицком соборе г. Александрова. К этому времени она была пострижена в монашество с именем Магдалина и носила монашеское одеяние. За духовным руководством матушка обращалась в Троице-Сергиеву Лавру к архимандриту Кириллу (Павлову). Для общения с родными ездила иногда в Подольск.

Живя в Александрове, мать Магдалина добивалась пересмотра своего уголовного дела, и вследствие её просьбы дело пересмотрели. За отсутствием состава преступления 1.12.1956 г. М.Г. Брянцева была реабилитирована по 1937 г. репрессий.

Исполняя монашеский обет нестяжания, монахиня Магдалина никогда не имела своего дома и жила более чем скромно. Как инвалид 2 группы она получала пенсию (в 1963 г. — 23 рубля), как алтарнице-уборщице ей платили в Троицком соборе зарплату 40 рублей в месяц.

Прихожане с почтением относились к матушке Магдалине, видя её молитвенный настрой и неоднократно замечая данный ей Богом дар прозрения. Татьяна Даниловна Зинина, многодетная прихожанка Троцкого собора, ухаживая за получившей перелом ноги монахиней Магдалиной, однажды услышала от неё: «Ты будешь такой же, как я». Спустя много лет это предсказание исполнилось: Т.Д. Зинина была пострижена в Рижском монастыре в монашество, а затем и в схиму, получив имя в честь Марии Магдалины.

Последние годы мать Магдалина тяжело болела. В 1987 году настоятель Троицкого собора архимандрит Филарет (Радаев) отвёз матушку во Владимир, где архиепископом Владимирским Серапионом (Фадеевым) была она была пострижена в великую схиму, получив имя Мстислава. Вскоре, 7 февраля 1988 года она скончалась. Отпевание матушки совершил архимандрит Филарет, помолиться об упокоении новопреставленной приехала схимонахиня Анна (Теплякова). Погребена схимонахиня Мстислава (Брянцева) на новом городском кладбище г. Александрова.

[1] напротив аптеки, к настоящему времени снесён