История закрытия и разрушения церквей Александровского района в XX веке

Снос колокольни Боголюбской церкви, г. Александров 1936 год

Доклад мон. Сергии (Каламкаровой) на XI Межрегиональной ежегодной научной конференции «Художественное наследие Владимирского края. История и культура» в Александровском художественном музее 9 ноября 2018 г.

«…Отделение Церкви от государства понималось государством так, что сами храмы и всё, что в них навешано, наставлено и нарисовано, отходит к государству, а Церкви остаётся лишь та Церковь, что в ребрах, согласно Священному Писанию. И в 1918 году, когда политическая победа казалась уже одержанной, быстрее и легче, чем ожидалось, приступили к церковным конфискациям…»

А.И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ».

Одним из главных методов борьбы советской власти с религией стала конфискация зданий храмов и их последующее уничтожение.

До революции в Александровском уезде Владимирской губернии было более 100 церквей, не считая храмов 5 монастырей, находившихся в его пределах. В связи с изменениями в административно-территориальном делении начиная с 1921 года 36 сел с имеющимися в них церквями вошли в пределы Московской области (5 волостей из 10-ти), село Лаврово  — в Переславский район Ярославской области, 3 села находится сейчас на территории Киржачского района и еще 3 — в Кольчугинском районе Владимирской области. Но при этом из Переславского уезда присоединены были к Александровскому села Гольцово, Дьяково и Осипова пустынь.

Коротко проследим историю оставшихся в Александровском районе церквей 4-х монастырей, 59-ти сел и 4-х погостов. Первыми пострадали монастыри.

Закрытие монастырей

«После захвата власти большевики приступили к проведению в жизнь программы партии по отношению к религии. Основным документом этой программы был декрет ≪Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви≫. Церковь лишилась прав юридического лица. Государственной властью признавались лишь группы верующих, ходатайствовавшие перед местными властями о предоставлении им в бесплатную аренду помещения для совместных молитв»[1].

Самой первой, в 1920 году была закрыта Лукианова пустынь, помещения которой было решено отдать под дом инвалидов, выселив монахов[2]. К маю 1921 года нескольких насельников пустыни, не желавших покидать монастырь, арестовали и осудили.

В конце декабря 1922 года Губернской комиссией была принята программа по ликвидации всех монастырей в двухнедельный срок, к середине 1923 года во Владимирской губернии не осталось ни одного действующего монастыря. Во исполнение постановления ВЦИК 1923 г. Президиум Владимирского Губисполкома постановил: «монастыри, представляющие исключительную историческую ценность, считать национализированными государственными музеями… Исходя из этого решительно идти по линии ликвидации этих монастырей в смысле изъятия их из ведения общин верующих и немедленно передавать в ведение органов Главмузея по описям по возможности вместе с имеющимся при них инвентарем».

Все храмы Успенского монастыря г. Александрова, за исключением Успенского, были опечатаны в начале 1923 года. В мае того же года у прихожан отобрали и его. При этом указывалось, что «закрытие церкви при бывшем Успенском монастыре было вызвано тем обстоятельством, что в Успенском монастыре в г. Александрове организовано историческое отделение Главмузея и постройки… нужны для нужд музея».

Жалобы верующих были бесполезны. Хоть в Кремле Народный Комиссариат Юстиции признал неправильным закрытие Успенской церкви, учитывая, что и «Губмузей считает вполне возможным и целесообразным передать означенный закрытый храм в пользование верующих», Владимирский ГИК был непреклонен: «Группы верующих, претендующих на эти церкви, могут влиться в существующие в Александрове церкви».

Создание музея в стенах монастыря было лучшим вариантом для сохранения его зданий и ценностей. В иных случаях картина могло уцелеть немногое. Уже в 1924 году комиссия из Александрова наблюдала разорение церкви Махрищеского монастыря:

 «18 августа 1924 г. мы нижеподписавшиеся представители Александр. уездной милиции тт. А.И.Андреев и Чернов А.Н. и заведующий музеем Александровской слободы С.С. Погодин составили настоящий акт в том, что сняв указанного числа печать со Стефаньевской церкви махрищского монастыря Александровского уезда Владимирской губернии Карабановской волости, обследовали внутреннее состояние указанной церкви, причем оказалось, что иконостас алтаря и иконы сломаны и унесены»[3].

Законодательное оформление закрытия церквей

Необходимо сказать, что при закрытии и уничтожении церквей власти пытались соблюсти вид законности, юридической и жизненной оправданности. Из Москвы на места посылались постановления, призванные упорядочить этот процесс. После призыва Сталина в 1928 году о необходимости вести широкую антирелигиозную кампанию так, чтобы она была поддержана массами, в январе 1929 года было издано циркулярное письмо ЦК ВКП (б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы». В нем религиозные организации были названы «единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы». 1929-й год стал началом реализации целенаправленной политики массового закрытия церквей. Основанием этого процесса было постановление ВЦИК  и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях», которое с некоторыми уточнениями и дополнениями и в дальнейшем сохранялось как действующее вплоть до начала 90-х годов XX века.

Партийные и советские директивы с одной стороны требовали скорейшего устранения церкви из общественной жизни, а с другой демагогически призывали соблюдать права верующих.

С 1931 года существовали центральная московская и местные, областные комиссии по вопросам религиозных культов, которые выносили решения о закрытии церквей, а также принимали жалобы от верующих на нарушения законности со стороны местных властей. Каждое закрытие церкви сопровождалось написанием всевозможных актов, ходатайств и справок.

Непосильное налогообложение церквей нередко приводило к вынужденному их закрытию. Удобнее всего было церковь закрыть, если приход не был способен платить налоги и страховку.В январе 1930 года жители села Старая Слобода постановили «Церковь закрыть в виду тягости налога по страхованию за церковь», а «для домашнего обряда» нанимать служителя культа. Но известно, что впоследствии храм был опять открыт, а окончательно закрылся уже после ареста священника в 1937 году. А вот в селе Мошнино по такой же причине в 1930 году храм закрылся окончательно.

В большинстве сёл верующие все же из последних сил собирали необходимые суммы для выплаты налогов, платили даже тогда, когда священники были арестованы и богослужения не совершались. Отсутствие служителя культа – одна из распространенных причин бездействия церкви, ставшая основной во времена массовых репрессий 1937-38 годов.

В предыдущие годы властям приходилось придумывать всевозможные предлоги для закрытия храма: ходатайства рабочих и колхозников, необходимость в помещениях, аварийное состояние здания. В последнем случае выносилось постановление о якобы необходимом ремонте храма и задавались для него заведомо неисполнимые сроки.

По селам и деревням ездили представители местной районной или сельской власти, с разной степенью красноречия убеждавшие крестьян отказаться от церкви в пользу более необходимых для них красного уголка или клуба, школы или больницы.

Судить о произволе местной власти в закрытии церквей можно по событиям, происходившим в селе Мячкове в 1935 году. После жалоб верующих в Облисполком и в Облпрокуратуру председателю сельсовета Низовцеву, не возвращающему ключи от церкви группе верующих (из более чем 660 человек), был объявлен выговор и  «одновременно предложено не чинить препятствий к совершению рел. обрядов»[4].

Инициаторами закрытия были иногда отдельные лица, например в селе Соколове – председатель колхоза Макаров, который подал  23 мая 1934 года заявление в Райисполком «об опасности от церкви». Приводим его с авторской орфографией и пунктуацией:

«Настоящим обращаюсь с просьбой перед Райсиполкомом о разборе моего заявления. В селе Соколове есть церковь коя находится посередине села в 1932 году в нея ударило громом и по верхность кумпола разбило главу сшибло а на чем стояла глава только разбило осталось на кумполе в настоящее время сверху валяется кирпичи и угрожает опасность народу а более во время выгона скота если только упадет один кирпич и попадет в скотинину то наверняка убьет в церкви обряды богослужения в наст. время происходят церковному совету несколько раз было заявлено чтобы принял меры к ремонту но досих пор мер никаких не принимается Вопрос ставился о закрытие но вопрос остался еще открытым и еще вопрос ставить о закрытии действитель и будет но еще разрешен об отказе от церкви верующих нет и опасность большая есть и может быть убито народ или скот а потому я и подаю заявление о разрешение данного вопроса так как я являюс председателем колхоза и за что отвечаю. Я буду ждать немедленно от вас ответа податель Макаров

23.05.34»[5].

В 1932 году Александровский райисполком рассматривал вопрос о закрытии церквей в селах Волохово и Полиносово.  Решение было принято следующее: «В виду недостаточности материала представленного Сельсоветами ходатайство о закрытии отклонить. Предложить с/советам провести широкую массово-разъяснительную работу среди колхозников и единоличников, ставя в основу важность закрытия церкви и использования помещения. Добиваясь на это решения общих собраний колхозников и единоличников…»[6]Церкви в этих селах были закрыты уже позже, в конце 1930-х годов.

Одним из поводов закрыть храм было решение временно использовать его для ссыпки зерна, иногда для этого перевозили зерно из имеющегося амбара, оставляя его пустым – лишь бы отобрать церковь.

Попытки найти возможность закрыть храм предпринимались также через воздействие на членов религиозной общины, особенно необходимой для регистрации 20-ки. Путем различных уговоров и угроз в отдельных случаях это удавалось. Для примера приведу заявление от старосты Никольской церкви села Гольцова Александровского района Дмитрия Ивановича Полякова:

Заявление в Александровский райадм отдел

Настоящем прошу исключить меня из председателей и старост церковной двадцатки так как я осознал что религия опиум для народа, а выбрали меня заглазно как лицо неграмотнаго. Прошу и заверяю рай-адм –отдел что причитающую за должность в сумме 900 руб. в недельной срок ликвидирую и явлюсь с этого числа яром безбожником не смотря на мою старость и безграмотность я все понял.

5.05.-31 за неграмотного Полякова расписался по его просьбе А.Семенов[7]

Хронология закрытия храмов в Александровском районе

Массовое закрытие храмов началось с 1929 года, во время кампании по коллективизации и усилению антирелигиозной борьбы.

Ранее всех, в августе 1928 года, была закрыта Серафимовская церковь г. Александрова[8]. В марте – апреле 1929 года – самые большие, соборные церкви — Христорождественский собор г. Александрова[9] и Троицкая церковь с. Карабаново[10], Преображенская церковь пос. Стунино.

К середине 1930 года в Александровском районе было закрыто из 57-ми 32 церкви (из них до коллективизации — 5)[11].

В 1932 году Александровский Райисполком представил в облисполком свое решение от 27 марта 1931 года и материал по делу ликвидации 29 церквей в районе[12].  Утверждено в то время оно не было, т.к. отсутствовали  «планы и сметы на переоборудование здания и постановление организаций о принятии на себя расходов по каждой церкви в отдельности», а также решение о закрытии принималось общим списком, в нарушение существующих требований.

. В мае 1930 года от ВЦИК поступило срочное распоряжение в Александровский Окрисполком[13]:

«Ввиду того, что от верующих Вашего округа поступает множество заявлений о незаконном закрытии церквей и на отказ местных властей рассмотреть жалобы, при чем жалобы поступают и на Окрисполком, тов. Калинин предложил немедленно сообщить: сколько церквей в округе было незаконно (в нарушен. постановления ВЦИК от 8 апр. 1929 г.) закрыто, что Вами предпринято к исправлению допущенных беззаконий, почему органы власти отказывают в рассмотрении жалоб и возвращении церквей и имущества и сколько из всех закрытых церквей возвращено верующим».

Часть храмов после обжалования верующими была в эти годы вновь открыта. Но к концу 1930-х годов, после репрессий в отношении священнослужителей и прихожан – защитников своих церквей на территории Александровского района не осталось ни одного действующего храма.

Снятие колоколов

В 1931 году было разрешено снятие колоколов с молитвенных зданий: для обеспечения объявленной в стране, но ничем не обеспеченной индустриализации был найден богатый источник цветного металла – церковные колокола. Местные власти, коллективы колхозов, фабрик и заводов, соревнуясь друг с другом, принимали решения о запрещении колокольного звона и сдаче церковных колоколов в фонд индустриализации.

К 1936 году оставались колокола только в храмах 5-ти сел Александровского района: Бакино, Далматово, Новоселка-Кудрино, Горки и Павловское[14].

Примеры закрытия храмов

С 1922 года Преображенский храм фабричного села Струнино был центром обновленческого раскола. Прихожан в нем поубавилось, но богослужения продолжались до мая 1929 года.

Из отчета комиссии по закрытию церкви в апреле 1929 года [15]:

«Закрытие храма и ликвидация культового имущества начата была 9.04 и закончена 12-го, причем на все время работы были выставлены милицейские посты с той целью, что бы предотвратить могущие быть нежелательные явления.

Вначале наблюдалось около храма скопление любопытствующей публики, отмечались выкрики «безбожники» и т.п., что естественно, ибо любопытных всегда достаточно, постепенно же публика сбывала, и особых эксцессов и вообще нежелательных явлений не было за все время работы ликвидационной комиссии.

По окончании работы имущество по соответствующим актам было передано надлежащим органам и о ходе работы донесено в президиум УИКа.

Арестов как таковых из числа лиц верующих или вообще граждан присутствующих при ликвидации не было, было лишь в начале работы выражено не желание подчиниться требованиям комиссии со стороны священника и представителя церковного совета, каковые привлечены к ответственности, материал дознания закончен».

В мае 1929 года священник церкви с. Струнино Василий Федорович Марков и председатель церковного совета Андрей Никитович Тараканников были судимы по ст. 75 УК в народном суде за сопротивление представителям власти, выразившееся в отказе отдать ключи от храма[16]. Грамотный священник объяснял свои действия тем, что подчиниться он может только решению ВЦИКа. И все же струнинская церковь была закрыта решением губернского Владимирского исполкома, а обновленческому духовенству передали в пользование единственный не закрытый храм в городе Александрове.

Во многих случаях юридическое оформление происходило спустя несколько лет после фактического закрытия церкви. Для примера приводим типичное постановление о ликвидации церкви в селе Мошнино[17].

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ПРЕЗИДИУМА ОБЛИСПОЛКОМА ИВАНОВСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ ОБЛАСТИ

№ 631

от 27-го Мая 1935 года

О ликвидации церкви в с. Мошнино Мошнинского с/совета Александровского района

Принимая во внимание, что церковь в с. Мошнино Мошнинского сельсовета, Александровского р-на не функционирует с 1930 года, что после этого, по сообщению РИКа, заявлений от верующих о передаче им вновь в пользование эту церковь не поступало, что Президиум РИКа и Мошнинский с/с вынесли постановление о ликвидации церкви в с. Мошнин с переоборудованием ее под межколхозный клуб, что средства на это переоборудование в распоряжении сельсовета имеются, — договор с религиозной общиной на пользование церковью в с. Мошнино считать расторгнутым и церковь эту как молитвенное задние ликвидировать и передать ее в распоряжение райисполкома для использования под межколхозный клуб

Предложить Александровскому райисполкому настоящее постановление провести…

Пред. Облисполкома А. Аггеев

Секретарь А. Хлыбов

28 мая 1935 г.

В селе Покров Александровского района 29  декабря 1929 года церковный совет получил извещение о выплате Госстраху за церковь суммы 1378 р. 45 коп. Собрать такие деньги прихожане не смогли, и 14 февраля 1930 года после службы председатель Покровского сельсовета отобрал у них ключи и устроил в храме склад, поставил на жертвеннике кинопроектор, пробил крышу колокольни и вывесил на ней флаг.[18]

После этого власти начали устраивать собрания колхозников, на которых принимались решения о закрытии церкви, передаче ее под школу, снятии колоколов на приобретение трактора и разборке ограды. Верующие стали добиваться открытия церкви, через полгода им это удалось, но под давлением властей пришлось зарегистрировать церковную общину обновленческого направления. С сентября 1930 года в Покровской церкви служили раскольнические священники-обновленцы.

В 1934 году (по другим сведениям, в 1938 г.) храм был закрыт из-за отсутствия священнослужителя. Ключи оставались у старосты, и церковная утварь, иконы и книги сохранялись в целости. Верующие производили самый необходимый ремонт и исправно платили налоги за свой храм до 1949 года, когда власти это запретили.

Во время войны с 1942 года верующие жители села стали ходатайствовать перед гражданскими и церковными властями об открытии Покровской церкви. В 1945 году создали церковную двадцатку. Более 8 лет они писали многочисленные письма в разные инстанции Александрова, Иванова, Владимира и Москвы, ежемесячно обивали пороги Райисполкома, Облисполкома, Уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви во Владимире. Встречая отказ, не отступали, обещая: «не оставим этого дела до самой своей смерти»[19].

В 1949 году Александровский райисполком принял решение занять церковь села Покрова под склад зерна и обратился к Уполномоченному Совета по делам РПЦ с вопросом, как поступить с церковным имуществом. Было принято решение передать его церковному совету Троицкого собора города Александрова. В 1961 году Покровский храм был занят под льносклад колхоза им. Калинина. Позднее он был разрушен, а вслед за ним разорили и кладбище.

Попытки противостоять закрытию церквей

Одна из исследователей пишет, что массового и жесткого сопротивления верующих закрытию храмов не было. «Как правило, сопротивление было робким, в рамках полной лояльности власти, в форме прошений и жалоб. Немало было случаев, когда изъятие церкви и передача здания под другие нужды происходило с согласия верующих – явного или молчаливого. Такая модель поведения верующих свидетельствовала о том, что для них церковь уже не была непререкаемым нравственным авторитетом. За нее уже не хотелось отдавать свою жизнь и относительное благополучие»[20].

В 1929 году при подаче жалобы во ВЦИК о закрытии церкви в Карабаново прихожане писали: «При закрытии храма около его было много народа (верующих), которые ничего не сопротивлялись, а надеясь на Высшую власть, что как единственный храм в радиусе 5 верст не должен быть закрыт[21]».

И все же в большинстве случаев верующие не мирились с решением о закрытии их храма. Действовать нужно было незамедлительно: для подачи обжалования был установлен срок в 2 недели. Они писали жалобы в ВЦИК, лично тов. Калинину, в Облисполком, ездили за много километров с ходатайствами, и часто не безрезультатно. Почти половина церквей, закрытых в 1930 году, были возвращены. На несколько лет – до тех пор, пока из-за арестов священников в 1937-38 годах службы не прекратились.

Иногда жалобы писали священники, но чаще – сами верующие.

В 1933 году планировалось закрытие Успенской  церкви села Локоткова. Члены церковного совета жаловались на  незаконное закрытие церкви, на фининспекторов, называя их «угнетателями населения над верующими», писали: «просим Александровский Районный Исполнительный комитет обратить внимание на указанных хозяев какая им цель их служит не выдавать платежных извещений, а производить угрозу о закрытии, что является грубым нарушением свободного вероисповедания в стране социализма». Жаловались и на председателя с/совета, который за неуплату неправильно требуемой с общины недоимки по налогам со строений в сумме 4011 р. «отобрал у исполнительного органа ключи от церкви»[22]. В результате храм снова открыли.

Ходатайства об открытии церквей

Во время войны 1941-45 гг. у верующих появилась надежда добиться открытия своих церквей, они стали писать прошения об этом. Но лишь единичные ходатайства об открытии храмов были успешны. В октябре 1944 года возобновились богослужения в Дмитриевской церкви села Бакшеева (на то время входившего в состав Струнинского района). Закрыли ее снова в хрущевские гонения в начале 1960-х. Летом 1946 года возвратили Церкви Троицкий собор города Александрова.

В остальных случаях власти находили повод отказать в открытии церкви, а то и действовали угрозами. Когда в архивных делах начала 40-х годов мы видим прошения членов 20-ки о выходе из нее, нужно понимать, что подписи под ними обычно были поставлены не добровольно. В одной из жалоб верующих описывалось, как всех членов общины вызывали в НКВД, с угрозами вынуждая отказаться от храма.

6 лет безрезультатно добивались верующие открытия церкви в селе Волохово, встретив особенно сильное сопротивление среди местных, районных властей. В своем прошении в Облисполком они писали: «председатель райисполкома Скотников тоже твердит, что пока он жив — не допустит открытия храма»[23].

Использование зданий после закрытия церкви

Закрытие храма, «ликвидация» его, как это называлось в документах, предполагало обязательное использование здания под иные цели. Чаще всего – под красный уголок (клуб), школу, магазин. В Тихвинском храме села Рюминского была размещена электростанция, в Никольской церкви селе Андреевского – гараж МТС.

Нередко здания церквей вопреки постановлению использовать под культурно-просветительские цели занимали под склад, причем довольно быстро приводили их в безобразное состояние.

Чаще же всего закрытые церкви не использовали ни в каких в общественно- полезных целях, а просто оставляли стоять без всякого употребления, подвергаясь постепенному разрушению. Наивные сельские жители, в большинстве своем добровольно подписывавшие прошения о закрытии церквей с целью их иного полезного использования, в результате обычно оставались и без храма, и без культурного или образовательного учреждения.

Список бездействующих церквей Александровского района, 1947 год

Разрушение церковных зданий

Массовое уничтожение храмов началось в начале 1940-е годов.

Ранее, в 1926 году, сгорела церковь в погосте Борково. В 1935 г. была разрушена церковь Осиповой пустыни.

В 1941 году были взорваны церкви в селах Бакино, Бачевка, Мячково, Ивановское Соболево и Романовское, кирпич от которых предполагалось использовать на постройку аэродрома.

Список уничтоженных и неиспользуемых церквей, 1945 год

К 1945 году, кроме вышеуказанных, полностью были разрушены каменные церкви сел Вертягино, Гольцово, Дубровы, Дьяково. Но еще существовала в хорошем состоянии деревянная церковь в с. Татариново.

Согласно постановлению СНК ССР от 1 декабря 1944 г. слом церковных зданий допускался в исключительных случаях, «когда они находятся в полуразрушенном состоянии грозящем обвалом, при наличии на это технического акта, разборка таких зданий производится по решению или распоряжению Облисполкома»[24]. Это постановление несколько ограничило процесс уничтожения церковных зданий. Большинство оставшихся из них было сломано уже в 1970-е годы, придя от бесхозяйственности в плачевное состояние.

Особый вопрос – разрушение храмов, стоявших на учете в комиссии по охране памятников. Примером может послужить история уничтожения уникальной церкви села Спасского-Шимохтина Александровского района. В 1950-е годы, после жалоб уроженцев села на разорение храма-памятника архитектуры, созванными комиссиями было принято решение снять его с охраны и разрушить. Это было легче, чем восстанавливать[25].

Из 63 приходских церквей Александровского района в ХХ веке 40 были полностью разрушены. Уцелели 23 храма, из них 3 – в городе Александрове.

Лучше сохранились церкви 4-х монастырей. Из 16-ти находящихся в них храмов был уничтожен один — Троицкий в Махрищском монастыре.

Большинство сохранившихся к нашему времени храмов настолько пострадали, что даже после передачи Церкви с начала 1990-х годов за неимением средств многие до сих пор не полностью восстановлены.


[1] О. Б. Приказчикова. Деятельность Постоянной центральной комиссии по вопросам культов (1929–1938 гг.) Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви.2009. Вып. II:2 (31). С. 41–76

[2] ГАВО ф. Р-357, оп.1, д.483 л. 41-41 об. ГАВО ф. Р-970 оп. 1 д. 827 л.87об.

[3] ГАВО, ф. Р-322, оп.1, д.175 л.20

[4] ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 441 лл.9-25

[5] ГАВО Р-2027 оп.1. д. 198 Вопросы рел.культа. Л. 39- 39об.

[6] ГАИО Р-2027 оп. 1 д. 140 л. 23

[7] ГАВО Р-2027 оп.1 д.42 л. 106

[8] ГАВО ф. Р-307 оп.1, д. 157 л. 1-6

[9] ГАВО, ф.Р-322, оп.1, д.175 л. 115-119, 159-161,179

[10] ГАВО, ф.Р-322, оп.1, д.175 л. 1-11, 144-153, 186-189

[11]ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 25 л. 255

[12] ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 365 л. 5

[13] ГАИО ф. Р-2953 оп.3 д. 25 л. 257

[14] ГАИО ф. Р-2953 оп.1 д. 26. Учетные карточки на каждую церковь Александровского района Ивановской области. – 16 апреля 36, на 67 лл.

[15] ГАВО ф. Р-307 оп.1, д. 157 л. 138-142

[16] ГАВО ф.Р-307 оп.1 д. 157 лл. 138 – 142.

[17] ГАИО Р-2027 оп. 1 д. 140. Вопросы религиозного культа 1932 г., на 180 лл.л.1

[18] ГАВО ф. Р-2027 оп.1 д. 57 л. 23

[19] ГАВО ф. Р-3789 оп. 1 д. 459.

[20] Ж. В. Яковлева. Борьба с церковью на местах в 1930-е годы. — Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2016. Т. 16, вып. 1.

[21] ГАВО, ф.Р-322, оп.1, д.175

[22] ГАИО ф. Р-2027, оп. 1,  д. 179 лл. 44-50

[23] ГАВО Ф. Р-3789 оп. 1 Д. 819 л.2-3

[24] ГАРФ ф. Р-6199 оп. 1 д. 629, л. 2.

[25] Архив Успенского монастыря г. Александрова. Дело Спасского храма с. Шимохтина.

Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.