20 мая 1938 года в 2 часа дня в тюремной больнице НКВД г. Кинешмы скончался 63-х летний заключенный Аникий Васильевич Офров – иеродиакон Иоанникий. Дежурный по тюрьме Беликов и начальник санчасти Гусев в акте о смерти указали, что из тюрьмы города Иваново Офров прибыл к ним «в дряхлом состоянии здоровья», и смерть его последовала «от ослабления сердечной деятельности на почве общего истощения и старческой дряхлости», что подразумевало кончину еще не старого человека от голода и истязаний.

Бо́льшая часть жизни отца Иоанникия прошла на Александровской земле в служении Богу и Церкви.

Родился он в 1875 году в крестьянской семье Офровых (Афровых) села Архангел Меленковского уезда Владимирской губернии. В крещении назван Иоанном. 4 года учился в сельской школе. В брак Иван Васильевич не вступал, и еще в молодом возрасте избрал монашеский путь, 15 марта 1900 года став насельником находящейся недалеко от его родины Высокогорской Вознесенской пустыни Арзамасского уезда Нижегородской губернии.

Через 6 лет, 1 января 1906 года он перешел в Лукианову пустынь Александровского уезда Владимирской губернии, где нес клиросное послушание и исполнял общие сельские работы. Лишь через несколько лет, 27 марта 1910 года Иван Офров был указом Духовной Консистории зачислен в послушники. 22 марта 1914 года он принял монашеский постриг, в котором получил имя Иоанникий.

Настоятели пустыни в ведомостях писали о монахе Иоанникии: «Поведения очень хорошего и к послушанию способен».

В Лукиановой пустыни отец Иоанникий жил до самого ее закрытия в мае 1921 года, после чего поступил в приписанную к Троице-Сергиевой Лавре Боголюбскую киновию. Для официального определения в начале 1922 года он засвидетельствовал свой послужной список у исполняющего в то время должность благочинного церквей г. Александрова священника Василия Лебедева и своего земляка иеродиакона Зосимовой пустыни Викентия (Изветкова). Свидетельство и характеристику дал ему также бывший духовник Лукьяновой пустыни иеромонах Венедикт (Чернобровцев): «Нес послушание прилежно и со старанием».

8/21 февраля монах Иоанникий (Офров) подал прошение в Духовный Собор Свято-Троицкой Сергиевой Лавры:

«Вследствие закрытия Советской властью Лукиановой пустыни, я в силу необходимости должен был оставить обитель, где принял иноческое пострижение. В июле месяце 1921 года я был принят для временного пребывания в Боголюбскую Киновию, что при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. В настоящее время, имея искреннее желание навсегда остаться в Боголюбской Киновии, почтительнейше прошу Духовный Собор Лавры исходатайствовать у Его Святейшества Патриарха милостивое Архипастырское соизволение зачислить меня в братство Боголюбской киновии».

Разрешение это было дано, а также по прошению заведующего Боголюбской киновией иеромонаха Владимира, в виду крайней недостаточности в Киновии священнослужителей, было дано и благословение на рукоположение монаха Иоанникия в диаконский сан.

Сохранилась данная отцом Иоанникием при рукоположении присяга:

«Я, нижеподписавшийся, призываемый ныне к служению иеродиаконскому, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред Св. Евангелием в том, что желаю и при помощи Божией, всемерно потщусь проходить служение сие согласно с словом Божиим, с правилами церковными и указаниями Начальств; Богослужение совершать и Таинства по чиноположению церковному, ничтоже произвольно изменяя; учение веры содержать и другим преподавать по руководству Св. Православной Церкви и Св. отец; вверяемыя попечению души охранять от всех ересей и расколов, и заблуждших вразумлять и обращать на путь истины; провождать жизнь благочестную, трезвенную, от суетных мирских  обычаев устраненную; в духе смиренномудрия и кротости и благим примером руководствовать других к благочестию; во всяком деле служения моего иметь в мыслях не свою честь или выгоду, но славу Божию, благо Церкви и спасение ближних; в чем да поможет мне Господь Бог благодатию Своею, молитв ради Пречистыя Богородицы и всех святых.

В заключение сего клятвеннаго обещания моего целую слова и крест Спасителя моего. Аминь.

По сему листу присягу принял монах Боголюбской Киновии Иоанникий.

По исповеди монаха Иоанникия препятствий к рукоположению его в сан иеродиакона не оказалось. Духовник Боголюбской Киновии иеромонах Ипатий».

27 марта, а по новому стилю 11 апреля 1922 года ставленник монах Иоанникий с благословения Его Святейшества Патриарха Тихона был рукоположен в священный сан диакона епископом Черноморским и Новороссийским Сергием (Лавровым) при служении им Божественной Литургии в домовой патриаршей церкви во имя преп. Сергия Радонежского на Троицком Московском подворье.

В том же 1922 году в мае Боголюбская киновия была закрыта. Судьба иеродиакона Иоанникия в последующие годы не известна, возможно, до 1928-1929 года он нашел приют в пустыни Святого Параклита при Троице-Сергиевой Лавре или Гефсиманском скиту. С 1929 года иеродиакон Иоанникий (Офров) стал диаконом Тихвинской церкви села Рюминского Александровского района. Как служитель религиозного культа он сразу же был внесен в списки лишенных прав. Жил в сторожке при церкви.

Здесь он и был арестован 7 октября 1937 года за «проведение среди населения контр-революционной деятельности».

При обыске, произведенном сотрудником Александровского райотдела НКВД, у него изъяли 2 стопки церковных книг, 10 облачений (записанных в описи как «церковные халаты»), годовой паспорт, а также полотенца, холст, скатерть и имевшиеся деньги.

После ареста отец Иоанникий был заключен под стражу в Александровскую тюрьму. Более месяца не могли добиться от него нужных показаний – признания своей вины в активной контрреволюционной деятельности. Пришлось поменять следователя на того, кто умел  добиваться требуемого.

13 ноября 1937 года был подписан угодный НКВД протокол допроса, в котором обвиняемый Офров якобы показал: «Я убедился, что мое дальнейшее запирательство совершенно безцельно, так как следствию известна вся моя антисоветская деятельность». К этому времени были получены свидетельские показания против него жителей села Рюминского Алексея Волгина и Александра Любимова, 22 ноября их дополнил Иван Стрельцов, знавший отца Иоанникия еще по Лукиановой пустыни.

С их помощью следователь получил подробности «преступлений» дьякона Офрова:

«…совместно с попом Соколовым[1] среди населения вел контр-революционную деятельность, направляли свои действия на срыв проводимых мероприятий Советской власти и партии на селе, например, в июне месяце 1937 г. в момент распространения займа обороны СССР колхозникам с. Рюминского говорили: «На займ не подписывайтесь, он вам никакой пользы не принесет, а только Советская власть вас оберет и собранные деньги отдаст Испании на вооружение». «Мы с попом Соколовым не подписались, и вам не советуем».

Офров, разлагая трудовую дисциплину в колхозах «Красное Заречье» и им. Сталина, говорил: «Напрасно вы так трудитесь. Хотя госпоставки понизили, но хлеба вам все равно осенью не видать, увезете за работу тракторов, а последний заберет советская власть под видом добровольности и уплатит вам грошами, и останетесь голодные».

Во время хождения с крестом по селениям Офров производит поборы продуктов, пускает клеветнические слухи на Советскую власть сам и через религиозно-суеверных церковников, говорит, что «советская власть загнала крестьян насильственно в колхозы, а сейчас над вами, православные христиане, издевается, кругом вас обирает, накладывает неподсильные налоги, сидите вы при этой власти голодные и холодные. Какое молоко — и то вам хлебать не дает, а отбирает за гроши до капли, а ваши дети попьют водички, вот вам и зажиточная жизнь, узнали она какая! Вспомнишь, бывало, при царе как крестьяне жили, все были сыты и обуты, а сейчас душат вас одними налогами, и  больше ничего».

А также очень часто собирает совместно с попом Соколовым верующих в церковной сторожке, и ведут среди них агитацию пораженческого характера, что Советская власть производит насильственное гонение религии, и старается ее целиком уничтожить, церкви разрушает, а попов всех сажает. Призывали верующих сплотиться вокруг церкви и встать на защиту религии, говоря: «потерпите, осталось еще немного».

Ложь с правдой в этих свидетельствах перемешаны. Показания всех троих колхозников, а также «признания» самого обвиняемого дословно повторяют друг друга. Вполне вероятно, что отец Иоанникий действительно сочувствовал крестьянам в их голодной и бесправной жизни, не советовал подписываться на заем и призывал к единству для защиты церкви от гонений. Ведь все приведенные выше высказывания – картинка с натуры, правдивое описание жизни в селе. Не случайно практически во всех следственных делах того времени излагаются подобные факты.

Но говорить об этом было нельзя, советскую власть можно было только восхвалять. К тому же служителей религиозного культа, как «чуждый класс», к 1937 году старались ликвидировать полностью.

В подписанном отцом Иоанникием протоколе допроса есть составленная следователем фраза: «Я с детства воспитан в церковно-монархическом духе, и в сане дьякона служу уже ряд лет, к современному строю не мог примениться, я свою жизнь вращаюсь среди духовенства и откровенно говорю, что я настроен антисоветски». Увеличивал «вину» Офрова тот факт, что он был монахом, не случайно это указывалось во всех следственных документах.

В обвинительном заключении по делу Аникия Васильевича Офрова, составленном следователем НКДВ Новиковым, утверждалось, что он «враждебно настроен к сов. власти и партии, систематически проводил среди населения Рюминского сельсовета контрреволюционную деятельность, направленную на развал колхозов и на срыв проводимых мероприятий соввластью и партией на селе. Распространял провокационно-пораженческого характера слухи, предсказывал о скором падении советской власти, возводил гнусную клевету по адресу соввласти и партии. Признал себя виновным».

После утверждения обвинительного заключения в конце ноября отца Иоанникия перевели в Ивановскую тюрьму НКВД. 3 декабря на внесудебном заседании тройки Управления НКВД Ивановской области был вынесен в отношении него приговор: «заключить в Исправтрудлагерь на ДЕСЯТЬ лет». Спустя полгода, как было сказано выше, он скончался в Кишнешемской тюрьме.

7 апреля 1989 года Прокуратурой Владимирской области А. В. Офров был реабилитирован и признан жертвой репрессий.

До конца своих дней иеродиакон Иоанникий (Офров) оставался верен своим иноческим и диаконским обетам, и даже в светских документах всегда именовался только монашеским именем. 37 лет его жизни были отданы служению Богу, и безвинная страдальческая кончина завершила путь к Царствию Божию. Вечная память за Христа пострадавшему иеродиакону Иоанникию!

[1] Соколов Вонифатий Иванович (1879–1970), протоиерей, священник в Рюминском с 1934 года, с 1944 г. служил в Москве.